— Кстати, вам повезло, отребье! У меня плохое настроение! — рассмеялся радостно я, делая несколько шагов к троице оставшихся воинов, которых, наконец, проняло и те стали сдавать заднюю. — Ведь мне сегодня сказали, что я до безумия враждебен! Но эта игра мне уже наскучила! Пора с ней кончать! Только не вздумайте сдаваться, — предупредил я их. — У вас был шанс…

Рука вновь легла на субстанцию, но теперь пришла пора «лезвий» и «потока».

Я уже видел, что противники неспособны сражаться, их боевой дух был сломлен увиденной жестокостью.

— Я сдаю…

— Сда…

— Я проиг…

Свои фразы они так и не смогли договорить до конца, те просто застряли на выходе окоченевшего горла. Джады запорхали с неуловимой скоростью и через несколько секунд град «лезвий» вкупе с «потоком» превратил их тела в кровавое решето и кашу из плоти, костей и кожи. А так как я оказался прямо в середине этой троицы, то с ног до головы был залит кровью.

— Аре кате ла тийз нор ам эс фэр… безымянное отребье… вы сами повинны в такой судьбе… — вырвалось сухо у меня.

Лишь через миг я понял, что зал молчал и с неверящим шоком взирал на меня. Но стоило над головой поднять руку с окровавленным джадом в ней, как взрыв огненного Армагеддона произошел вновь.

— ЭТО НЕЧТО! ЭТО НЕЧТО! ЭТО НЕЧТО! КТО ПУСТИЛ ЗВЕРЯ НА АРЕНАРИЙ?! КТО?! — ревел охрипшим голосом диктор. — Поприветствуйте андабата в двух категориях. Первого в истории!

И толпа ему лишь в этом потворствовала:

— Ла-за-рев…

— Ла-за-рев…

— Ла-за-рев…

Вип-ложа Грановских.

А пока в зале аренария «Ветвь» бесчинствовала безумная толпа, в ложе стояла звенящая тишина. Ведь стоит упасть иголке, как её звук услышат все, а троица бледных аристократов не могла поверить в увиденное.

И первой, как ни странно пришла в себя представитель боярского рода. Точнее представительница, которая оказалась подле ошеломленного деда и, вцепившись тому в плечо, нервно и совсем тихо говорила ему на ухо:

— Деда, он сверхталант, он нам нужен! — взволновано и отрывисто шептала Алина, не узнавая собственного голоса. — Его нельзя никому отдавать! Нельзя… Никому… Прости меня… но как мне кажется… он даже сильнее дяди в его возрасте! А дядя уникум!

Глава 14. Нападение, награждение и тьма на горизонте…

Вип-ложа Грановских.

Пока в зале аренария «Ветвь» бесчинствовала безумная толпа, в ложе стояла звенящая тишина. Ведь стоит упасть иголке, как её звук услышат все, а троица бледных аристократов не могла поверить в увиденное.

И первой, как ни странно пришла в себя представитель боярского рода. Точнее представительница, которая оказалась подле ошеломленного деда и, вцепившись тому в плечо, нервно и совсем тихо заговорила на ухо:

— Деда, он сверхталант, он нам нужен! — взволновано и отрывисто шептала Алина, не узнавая собственного голоса. — Его нельзя никому отдавать! Нельзя… Никому… Прости меня… но как мне кажется… он даже сильнее дяди в его возрасте! А дядя уникум!

Голос внучки, словно вывел из транса пожилого мужчину, ведь он и сам был не слабо удивлен и даже восхищен увиденным. Ему пришлась по душе необычайная беспощадность Лазарева. И тот с задумчивым видом, наконец, вынес свой вердикт:

— В чем-то ты права, Алиша, даже мой брат не был настолько хорош, — и старик вдруг весело хохотнул, — в восемнадцать лет. Видишь, а ты боялась, — поддел он внучку. — Парень справился и без нас. Если я не совсем выжил из ума, он сейчас один из сильнейших витязей в империи.

— Даже из дворянских сословий? — сглотнула ошеломленно девушка.

— Даже из дворянских сословий, — кивнул Трубецкой с загадочной улыбкой. — Занятный он.

— Деда, скажи, а он… — девушка вдруг слегка смутилась. — Он не слишком жесток? Да, я видела, как убивают на аренариях и магинариях. Видела, как убивают дворяне. Но это отличается. Лазарев это сделал с особой жестокостью и цинично. Он в прямом смысле выпотрошил их и искупался в крови.

От такой реакции внучки, Михаил позволил себя слабую и понимающую улыбку, ведь, по его мнению, война и кровь это не женское дело.

— Воин не может поступать иначе, а смерть есть смерть, какая бы она ни была, — стал объяснять Трубецкой. — Как видишь, у него есть свои принципы и он не глуп. Пацан сразу же понял, что это был сговор с целью его прикончить. Тогда в чем смысл щадить своих врагов? До этого он убивал мгновенно. Сейчас поступил иначе. Возможно, даже играл на публику. Все они должны были это понимать в тот момент, когда подписывали договор жизни и смерти и получали деньги Ветвицких.

— Когда мы его навестим? — вдруг с нетерпением произнесла Алина, глядя на залитого с ног до головы кровью Лазарева, который покидал арену под ликующий вой толпы.

— Скоро, моя милая, — ухмыльнулся Трубецкой, отыскав взглядом у дальнего края ложи довольного светлого князя с широкой улыбкой. И такую же изумлённую увиденным, как и его Алиша, Прасковью. — Совсем скоро. Не нужно пока торопить события. Главное не дать сделать это первым Потёмкиным.

А через пару мгновений мертвой тишины, вип-ложа была оглушена громогласным хохотом Тулаева.

Да, среди знати это считается грубым тоном, но прямо сейчас ему было наплевать. Ведь он сам уже начал сомневаться в победе парня, но Захар его не разочаровал. Больше того, он просто изумил Тулаева своими действиями.

Не зря тот ему доверился, ой не зря. И как его земля носит с такими железобетонными яйцами? Ни тени сомнения от начала и до конца.

— Ах-ха-ха-ха!!! — надрывался радостно Тулаев. — Ну, это же надо! Не прогадал я! Талант!.. Талантище!.. Самородок!.. Как он их! — тонко насмехался мужчина, над тремя своими оппонентами по ставкам, радостно аплодируя в ладоши, в то время пока знать приходила в себя и также редко похлопывала.

А вслед за этим, как по щелчку пальцев началось бурное и яростное обсуждение увиденного кровопролития.

— Марат Ренатович, Аркадий Алексеевич, Андрей Сергеевич, — поочередно обратился Тулаев с широкой улыбкой к Аскарханову, Ветвицкому и Грановскому. — Номера счетов пришлют вам сегодня ближе к вечеру мои юристы.

Вот только по напряженным лицам, скривившимся гримасам и плохо скрытому раздражению, ярости и гнева, радости главы рода Тулаевых те не разделяли от слова совсем.

— Да… хорошо, — сквозь крепко сжатые зубы процедил Ветвицкий, нервно кивнув головой, а пальцы добела вцепились в рукав собственного пиджака. Мужчина сдерживал себя из последних сил и не сводил взгляда с молодого парня, что скрылся в зоне распределения. — Как скажете, Виктор Митрофанович. Все ставки выплатим.

«Лазареву тоже всё выплатим… немедленно», — пронеслись мысли в голове у Ветвицкого.

— Эх, а хорошо так! Весьма приятно, сейчас обосрусь от счастья, — бубнил я себе весело под нос, размахивая окровавленным джадом и разбрызгивая остатки крови с лезвия, параллельно с этим медленно покидая арену и улыбаясь публике.

Никогда не подозревал, что настолько тщеславный. Я просто сам по себе всегда был хорош, но в этих радостных и кровожадных воплях было нечто… привлекательное. Что ж, теперь я стал лучше понимать разумных этого мира. Всё же между людьми Мерраввина и людьми Земли была различия. В некоторых моментах даже кардинальные. Например, гастрономические. Земляне не жрут кого попало, в особенности реанорцев.

И сила духа меня весьма сильно порадовала. Да, требуется немалое обучение, пока мне весьма трудно даётся её управление, это всё-таки не эфир. Поэтому необходим еще немалый труд и тренировки, но главное есть куда прогрессировать.

Думаю, с её помощью я сбавлю негативное влияние бесконтрольного эфира на моё тело. Да и в предстоящих моих делах при поддержке духа чувствовать я себя буду более уверенно.

А эти иглы напитанные алой субстанцией просто блеск Нужно будет попробовать сделать нечто подобное с кинжалам.

— Уважаемый распорядитель, рот закройте, залетит еще чего, — бросил я насмешкой ошалелому плешивому, проходя мимо него. — Муха, к примеру.